Располагаемся на привал в старой просторной избе, где живет бодрая старушка в темной одежде и маленький мальчик. Они выходят, мы беремся за приготовление пищи. Несколько человек разогревают принесенное нами с собой, остальные (большая часть) сидят вокруг темного массивного стола. Выбираю сковородку, пеку блины. Разогретая еда выставлена на стол, мне осталось подогреть отварной картофель с зеленым горошком. Время поджимает, решаю, что это блюдо сойдет и так.
1659
Реплика одного из участников незапомнившегося сна: «То, что Россия — родина слонов, это известно».
1660
Обсуждаются (оцениваются) разные варианты чего-то незапомнившегося.
Проявив слабость, решаю обратиться к психиатору, мне кажется, что силы мои на исходе. Оказываюсь в большом казенном здании, в ожидании очереди сажусь на скамью. Когда передо мной остается два-три человека, иду ближе к кабинету. По телу пробегает, на миг отключив меня, волна (ощущение было настолько натуралистичным, что его в полной мере почувствовала не только Я-снящаяся, но и Я-сновидящая). Сажусь, пробую мысленно подготовиться к предстоящему разговору - что я скажу психиатору, что смогу ему сказать? Осознаю, что не смогу сказать абсолютно ничего, потому что «у меня нет для него ни единого слова». Получается, что входить к нему незачем (ощущение, что у меня нет для него ни единого слова, было отчетливым, категоричным).
Мысленно сообщается о моем переходе в иное состояние. Сообщение сопровождается незапомнившимися действиями — что-то светлое на светлом фоне. [см. сон №1665]
Незапомнившийся сон (похожий на позавчерашний) о моем переходе в иное состояние. [см. сон №1662]
1666
По окончании симфонического концерта на авансцену выходит молодой бледный блондин с блеклыми глазами. Поскольку зал безмолвствует, он подсказывает: «Хлопайте!» Раздаются жидкие аплодисменты. Блондин указывает глазами на окошко кабины звукозаписи (трансляции), призывая публику активизироваться. Аплодисменты переходят во всплеск бурной овации, кто-то даже оглушительно рявкает сочным басом: «Браво!»
Мысленная информация о нюансе изменившейся ситуации в системе жертвы-мучители. Мучители оставили в покое жертв. Разъясняется, что это вовсе не было проявлением гуманности, мучители вынуждены оставить в покое жертв ради собственного спасения. Информация иллюстрировалась незапомнившимися блеклыми изображениями.
1668
В активном, отчасти ирреальном сне участвует несколько человек. В финале мы с Каданэ лежим в спальных мешках. Проснувшаяся Каданэ говорит, что ее спальник промок. Прислушиваюсь к своему, удостоверяюсь, что с ним все в порядке. Выглядываю наружу. Мы лежим в неглубоком желобе, подмерзшая вода на его дне схвачена тонкой неровной коркой льда. Лед выглядит неповрежденым, мне непонятно, почему намок спальник Каданэ.
1669
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Стихи ... - посильный вклад ... в развитие ... стиха».
1670
Страница с текстом на незнакомом мне языке (возможно, это не буквы, а знаки). Поверх нее — фигура из трех расходящихся темных лучей. Берусь за точку их соединения, перемещаю фигуру влево, сохраняя первоначальное (горизонтальное) положение среднего луча и не выводя фигуру за пределы листа. Еще пару раз таким же образом и так же неспешно перемещаю ее над листом.
Оказываюсь в небольшом селении, находящемся на военном положении. Слева появляется пара десятков вышагивающих друг за другом книг. Темно-вишневые солидные тома с черными корешками (и ногами) ровным, спокойным шагом идут к одному из домов. Как мне посетовал за мгновенье до этого один из селян, книги были вынесены, к сожалению, из помещения, в котором до сих пор хранились, по связанной с военнным положением причине. Смотрю на них - они высотой не меньше метра, но воспринимаются как обычные. Говорю, что на месте селян все же приобрела бы для них шкаф, хотя и понимаю, что это сложная проблема. Бегло возникает как бы реализация моего предложения - заполненный этими (принявшими нормальные размеры) книгами небольшой, с застекленными дверцами шкаф, стоящий в пустой, частично видимой комнате.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...прыгала ... слыла самым знаменитым львом в округе...». Дальше в этом мысленном сообщении говорится, что теперь та, о ком идет речь, покинула Землю (умерла?), находится среди Звезд и смотрит оттуда. Бегло видится кусочек звездного Неба.
1673
Живем в селении. Одна из женщин просит мою маму* присмотреть за мальчиком (лет шести). Мама, в силу всегдашней готовности помочь, не возражает. Объясняю, что она не сможет за ним присматривать, поскольку она — сплошное спокойствие, а ребенок — гиперактивный. На миг смутно предстает горизонтальная шкала темпераментов, где зоны мамы и мальчика находятся на противоположных концах. Добавляю, что маме уже под восемьдесят лет (женщина при этом проявляет заметные признаки удивления), так что, вследствие всего этого, кто будет отвечать, если с ребенком что-нибудь случится?
1674
Нахожусь в командировке, вхожу в комнату гостиницы. Все места свободны, выбираю кровать слева от двери. Входят две девушки, двоюродные сестры, занимают правую и среднюю их трех оставшихся кроватей. Ухожу по делам, положив на постель что-то в качестве метки. Возвращаюсь, появляется еще одна девушка, указываю ей на свободную кровать, говорю, что крайнюю справа заняла ее родная сестра, а среднюю — двоюродная. Симметричная схема размещения сестер показалась мне знаменательной (по крайней мере любопытной), так что повторяю сказанное еще раз (девушки были мне незнакомы).
Абсолютно черное тело (диск или сплюснутый шар, размером с футбольный мяч) плавно устремляется вверх (чуть отклоняясь в сторону горизонта). Это возвращается к себе Сон. Каждую ночь он спускается с Небес к человеку, а потом возвращается наверх. Речь идет о чьих-то конкретных сновидениях (уж не о моих ли?). Дается понять, что таким же образом Сны спускаются и к другим людям, демонстрируется нескольких подобных объектов в пространстве между Небом и Землей.
К небольшим, висящим (разрозненно) в воздухе белым бумажным кружкАм поочередно прикладывают светлый металлический диск-шаблон меньшего диаметра. Прижимая к нему очередной кружок, перегибают бумагу по периметру шаблона.
1677
Представление началось, подошедшая к сцене женщина объявляет, что пока идет пролог, зрители могут перекусить в фойе, там для них выставлено угощение. Ощутив дикий голод, я была готова ринуться туда немедленно, но для маскировки спрашиваю у рядом сидящих, не хотят ли они, чтобы я им что-нибудь принесла. Они (трое) охотно принимают предложение, вхожу в фойе, окидываю взглядом угощение, подавляю желание наброситься на все подряд. Соблюдая приличия, аккуратно вытягиваю четыре ломтика хлеба, потом, не удержавшись, прихватываю для себя еще один. Неторопливо намазываю маслом, осматриваю еще раз содержимое ваз и останавливаю выбор на мясном паштете, наиболее соответствующем моему чудовищному аппетиту.
1678
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза, завершившая сон и что-то в нем объяснющая: «Это редукция на совет как можно скорей покинуть...».
Мысленная фраза (нейтральным тоном): «Ведь я же не сделал зла, пусть меня простят».
1680
Обсуждается проблема (ситуация). Доводы в виде белых стандартных листов бумаги (не запомнилось, был ли на них текст) неторопливо, один за одним, складывают в корытообразную емкость, являющуюся заморозителем. Видны лишь кисти рук, манипулирующие бумажными листами.
1681
Мысленная фраза: «Ну ладно, Вероника, я с тобой встретиться хотел».
1682
Мысленная фраза: «Динайн Пэтн» (возможно, имеется в виду Даймон поэта).
Несколько десятков темных, размером с футбольный мяч Сущностей спускаются с Неба, входят в находящуюся на Земле группу условно видимых людей, и те, с вселившимися в них Сущностями, предаются неистовствам.
1684
Мысленная фраза: «Постойте, где мой сын?» Возникает крупная, в рост человека кукла, состоящая из мужского черного костюма и такого же картуза, натянутых на небрежно связанный пучок соломы.
Находящемуся (запертому?) в комнате мужчине необходимо помочиться. Он приближает пенис к месту стыка дверной ручки с дверью, роняет несколько капель. Кто-то Невидимый говорит: «Нельзя». Мужчина пробует сделать это у другой двери, ему опять запрещают. Он повторяет попытки еще пару раз, с тем же результатом. Виделись (смутно, условно, не в цвете) части дверей с ручками (во всех случаях это были левые края дверей) и часть мужской фигуры.
Сижу на большой пустой выпуклой площади с пустым эмалированным, пожелтевшим от времени чайником в руках. Справа сидят два мужчины (один в тюбетейке), разговаривают втайне от третьего, расположившегося в отдалении, слева. Пристально смотрю на тюбетейку, вижу, что это имитация, кружок выкрашенных чернильной краской волос на темени, решаю, что это сделано для маскировки. Тело вдруг наливается приятной истомой, начинаю умирать. Оттолкнувшись от земли и став невесомым, тело медленно, как в замедленной съемке, падает с раскинутыми в стороны руками (в правой - пустой открытый чайник). Падаю долго, медленно, хочу прокричать: «Мне плохо! Спасите!» Удается произнести это лишь мысленно, и я медленно, несколько раз повторяю эти слова. Истома по-прежнему заполняет меня, тело продолжает невесомо падать — или подниматься в Небо? И так как что-то во мне этому воспротивилось, умирать я прекратила. То есть проснулась. Но ощущение было такое, что я действительно прервала процесс умирания, а не просто вышла из сна.
Мысленная фраза (из сна): «Если вы свидетель 1873-го года, то вот вам, пожалуйста, иллюстрация».
1688
Находимся с визитом в селении. Нас заводят для ознакомления в одно из помещений - темноватое неуютное, Г-образное, заставленное кроватями (одна, слева от входа, была даже двухъярусной). Обитатели комнаты, несколько мужчин и женщин, неторопливо готовятся к отходу ко сну. На полу, на матраце, сидит женщина-психолог, это ее спальное место. Перед тем как лечь она натягивает на лицо маску — кусок редкой, местами рваной светло-коричневой рогожи с прорезями для глаз и рта.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза-комментарий (завершившая сон): «Когда ребята плыли на корабле Биг Бабилон..» (речь идет о подростках). Смутно, в сероватых тонах видится большое пузатое деревянное судно.
Обширная газетная статья. Внимательно присмотревшись, вижу несколько раз повторяющееся в тексте имя «Наталья».
Мысленная фраза: «Комиссия Брановера» (речь идет о финансировании). Смутно видится поток условных денежных купюр, текущих от правой границы поля зрения к левой.
Возвращаемся откуда-то с Петей. Вдруг вижу нечто невероятное. Небо, в просветах между темноватыми облаками, ярко светится. В просвете по ходу нашего движения поразительно отчетливо видится Лик Святого. В просвете справа видятся подогнанные вплотную друг к другу каменные блекло-песочные плиты. Их равномерно бугристая поверхность как бы отполирована. Испытующе перевожу взгляд с одного видения на другое, пристально рассматриваю, убеждаюсь, что всё видится по-прежнему отчетливо. Краем глаза замечаю редких прохожих в черной одежде, тоже смотрящих в небо, но смотрящих спокойно (если не равнодушно). Левее первого Лика (представленного в анфас) появился второй Лик, представленный в профиль и видимый так же ясно. В изумлении хватаю за руку оказавшегося рядом прохожего, чтобы обратить его внимание на происходящее (не осязая прикосновение и не заметив этого). Оба Лика примыкают к тучам, так что головы не выглядят автономными (за тучами можно домыслить тела). Первому Лику клубы туч доходят до подбородка. На миг этот четкий красочный образ вдруг блекнет, расплывается, кажется игрой воображения, фрагментом туч. С разочарованием перевожу взгляд выше, Лик тут же становится прежним. Второй Лик примыкает к тучам затылком и шеей. Левее и выше вижу такой же ясный третий Лик Святого. Он примыкает к широкой вертикальной темной планке (от верхнего края которой, над третьим Ликом, отходит вправо еще одна). Лики были русоволосыми, одухотворенными, выглядели живыми, но не двигались (и даже не моргали). С неменьшим интересом взгляд мой то и дело притягивается к каменными плитами. Мое возбуждение не спадает. Изредка, не отрываясь от Неба, обращаюсь к Пете с возгласами. Потом, все же взглянув на него, вижу, что он стоит потупившись. Понимаю, что он не хочет смотреть на такие вещи. Мягко беру его за руку (не осязая ее и не отдав в этом отчета), предлагаю пойти в другую сторону, чтобы видения остались за нашими спинами. И мы поворачиваем в другую сторону.
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы: «...пошла. ...свидетель, от которого никуда не спрятаться».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Все они, в целом, перемешиваются, но...».
В поле зрения попадает пара детских рук. Замечаю что-то не то - кажется, там меньше (чем положено) пальцев. Не верю глазам, присматриваюсь - пальцев действительно меньше. Их дефицит, как и деформация кистей рук, являются врожденными.
Мысленные фразы: «Зачем нам глаза?» - с удивлением переспрашивает женский голос. И объясняет: «Чтобы нежно им (зрением) любоваться...» (фраза обрывается).
Смутно, в серых тонах виден жилой дом. На засаженном цветами балконе второго этажа что-то делает мужчина в темной одежде. У мужчины нет лица, вместо лица у него белое пятно. Специально (или невольно) несколько раз взглядываю с тротуара, чтобы убедиться, что мне это не кажется.
«Ты помнишь про себя, ну, что-нибудь главное?» - спрашивает женщина маленькую девочку. Их обеих смутно видно в правой части поля зрения.
Сижу напротив служащей, оформляющей мой бланк, который должна буду подписать. В бледно-сером тексте с вкрапленными блеклыми фотографиями белеют островки свободных мест, которые заполняет служащая. На фотографиях изображена я (в разном, начиная с детского, возрасте), это будто бы репродукции реальных снимков. Ничего не могу сказать по поводу детских (две из них были групповыми), но на взрослых я совсем не похожа на себя (воспринимаю это, кажется, без удивления). Нечитабельный текст является, как я догадываюсь, чем-то типа досье. На глаза попадается слово «Гиги». Служащая придвигает бланк на подпись. Спрашиваю: «А что такое Гиги?» Она говорит, что судя по тексту, так называли меня в детстве родители. Недоуменно пожимаю плечами, потому что ничего подобного не помню.
Клочок мысленной фразы: «...секретные».
Мысленная фраза: «Он заранее представлял нас стартовыми фигурами разного веса» (Он — это Бог, мы — это люди, понятие веса использовано в переносном смысле).
Мысленная фраза (женским голосом): «Почему вы побывали там, где никогда не были?»
Танцующая пара, мужчина и женщина, в черной одежде, неясно видимые. Они исполняют что-то типа быстрого танго, движения отработаны до автоматизма. От их фигур и от лица женщины, смугловатой брюнетки (на котором сон пару раз останавливает внимание) веет чем-то, вызывающим непонятную тревогу (лицо мужчины видно не было). [см. сон №7533]
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Когда к ним подъехали ... получившие известие о смерти брата...».
Мысленная короткая, практически не запомнившаяся фраза, касающаяся персонажей предыдущего сна: «Они...». [см. сон №7539]
Завершившее сон мысленное разъяснение (запомнившееся с пробелом и незавершенное): «(Некто) считал это ... Из звуков, получаемых щелканьем пальцев, получался сигнал слишком таинственный и ничего не имел общего с..». Смутно, бегло видится нескольких человек, один из которых, в черном костюме, пощелкивает пальцами правой руки.
Провожу рукой по волосам, обнаруживаю сзади, на ощупь, волосок слишком длинный. Выдергиваю, подношу к глазам. Он предстает в виде толстого, с мизинец, длинного идеального конуса из матово-прозрачного материала (типа оргстекла). Смотрю, не переставая удивляться и воспринимая его как свой волосок. Безуспешно пытаюсь привлечь к диковинке чье-то внимание.
Мысленные фразы (равнодушным женским голосом): «И я туда. И... чем же там лучше-то?» (не договорено имя того, к кому обращена фраза).
Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «Мама сейчас придет. Мама сейчас придет».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «У тебя нет ... нет дневника? А без дневника нельзя ничего».
Оказываюсь в населенном пункте, рельеф которого изобилует покатыми неровностями (разной крутизны и высоты). Дома, улицы, дворики изобретательно вписаны в необычное, тесноватое пространство. В одном месте проход затрудняет больничная каталка. Решаю (не для себя, а для других) куда-нибудь ее переместить. Покатые неровности не позволяют нигде ее приткнуть. В конце концов возле одного дома нахожу для нее место, но жильцы мягко протестуют. Спокойные, в светлой одежде, тоже покатые, как внешне, так и внутренне (то есть без острых углов), они не реагируют на мои объяснения. Говорят, что стоянка около их дома платная. А я все пытаюсь объясниться. Обращаюсь теперь к вышедшему из дома плотному мужчине с полотенцем в руках. Он отвечает, что не может сейчас разговаривать, поскольку «уже десять часов вечера» и ему «пора спать». Вот, он идет умываться перед сном, добавляет он, указывая на полотенце. Заявляю, что каталка принадлежит армии (понятия не имею, с чего я это взяла). Поскольку не помогает и это, остается повернуть обратно.
Обрывок завершившей сон фразы: «И этот вклинился между...». Слабо видится ромб, покоящийся на одной из сторон.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...говорит, что принимает снотворное, потому что не может уснуть».
Обнаруживаю, что будто бы лишилась чего-то, мне присущего.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог. Нерешительно: «...о-ой, нет». - Издалека, уверенно: «Это наши Духи».
Иду с бабушкой* в кассы кинотеатра, купить на нашу семью билеты на фильм «Гарри Поттер». Часть будет приобретена на мои деньги, часть на бабушкины, она дает мне свой кошелек (беру, полагая, что бабушка по старости вряд ли справится с такой покупкой). Выстояв длинную очередь, покупаем три билета для мужчин (или для женщин) и идем в другой кассовый зал, где продают билеты для зрителей противоположного пола (такая вот система в этом кинотеатре). Нужно докупить три билета на мои деньги. Говорю, что хорошо, что мы посмотрим этот фильм, а то все вокруг смотрят и читают о Гарри Поттере, и только я пока ничего о нем не знаю.
Мысленная фраза (женским голосом): «Как она (узнала), что бабушку укладывал кто-то другой, а не она?» (за слово в скобках не ручаюсь).
На крыше высокого здания стоит, опершись на металлическое ограждение, парень и методично плюет на тротуар. Плевки шлепаются то передо мной, то позади меня. Я уверена, что чтобы не заполучить плевок, нужно просто спокойно пройти этот участок. И оказываюсь права (парень виделся немного сверху; себя, идущую вправо, я тоже иногда видела сверху).
Окончание мысленной фразы: «...независимость в уединении».
Пересчитываю листы с печатным текстом (собираясь их копировать), прикидываю, сколько это будет стоить.
Мысленная фраза-сообщение (женским голосом): «Там ласточки бьют гнездо, со свинками».
Нахожусь с визитом у родителей*, замечаю, что у них расплодились тараканы. Помогаю уничтожать тех, которые появляются на виду, пользуясь для этого газетными листами, с трудом подавляя отвращение и вспоминая, что у нас дома тараканов нет — мы пресекли это явление в зародыше (родители виделись более чем условно, интерьер комнаты — получше, а тараканы и газеты — совсем как наяву).
Ночь, в квартире холодно. Незабвенная Мицци (но другой расцветки) забралась ко мне под одеяло, протягивает лапу, в которой была то ли заноза, то ли заусеница. Кошка хочет, чтобы я ей помогла.
Смутно, в серых тонах видится малыш, приближающийся к уличному ларьку. У ребенка сосредоточенный вид, руки по-наполеоновски сложены на груди. Он останавливается, величественно вскидывает голову, устремляет на ларек грозный взгляд. Из ларька на ребенка смотрит, пригнувшись, рослый мужчина. Его правая рука с безвольно опущенной кистью робким указующим жестом направлена в сторону мальчика.
Подхожу к парадной дома на улице Рябинной. На цементном крыльце лежит маленький пухлый мальчик в тесноватом темном пальто. Сон сморил ребенка, голова сползла в выщербленное в крыльце углубление, мальчик, не открывая глаз, ворочается, пытаясь устроиться удобней. Не знаю, что делать, пробую хотя бы подложить ему под голову его собственную, лежащую тут же вязаную шапку. Подходит молодая женщина (воспринимаемая как соседка). Говорю, что если ребенок оказался в таком положении по недосмотру своей шестилетней сестры, то лучше ничего не предпринимать, чтобы не навлечь на нее кару. Но если он спит на крыльце по недосмотру взрослых или из-за дурного обращения с ним, нужно отреагировать.
Оказываемся с Петей в просторной квартире, где живет богемная молодежь. Петя, по их просьбе, закрепил карниз над окном, а я там все о чем-то с недоумением спрашивала — получала ответ, и чуть погодя опять задавала тот же вопрос (сон был натуралистичный, в светлых тонах).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза (женским голосом): «А ... после этого все кажутся...» (речь идет о вкусовых ощущениях).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (бесстрастным женским голосом): «Те, кто ... не уплатил налоги, рублей сорок в новом исчислении».
Завершающие мысленную тираду фразы: «Хоть посмотреть. Хоть посмотреть. Хоть посмотреть. Хоть посмотреть» (эмоциональная окраска возрастает от нейтрально-спокойной до форсированно-жесткой).
Мысленный совет: «Одевай себя. Одевай себя на произвол судьбы».
Мысленная, незавершенная фраза (женским голосом): «Здесь, по идее, совершенно никто не знает...».
Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «А сколько малышу ее, первенцу?» (речь идет о возрасте).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «А если ... будет знать еще одно правило написания писем».
Мысленная фраза: «Наши звери освещают тебя светом планеты Земля».
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Она была ученицей этого...».
Сон, среди персонажей которого были Мона и МонЪ. Чтобы скоротать (в ожидании чего-то) время, подметаю в комнатах полы. Замусоренные, они становятся изумительно чистыми после нескольких взмахов швабры, с удовольствием это отмечаю. Помню, что меня упрекали в чрезмерном эгоизме и отрыве от масс. В конце сна пытаюсь влезть в избу под приподнятую фрамугу низко расположенного окна. Щель оказывается слишком мала, решаю войти в дом через дверь (расположенную с противоположной стороны).
Мысленная эмоциональная фраза: «Ну как это — не ты?!»
Завершение длинной сентенции: «...ты обязан развивать чувство Любви и Света». Содержащая перечень основополагающих обязанностей, она формально адресована конкретному неслуху, но по сути обращена ко всем (местоимение «ты» в данном случае собирательное). «Ты» - это каждая из одушевленных мыслящих Сущностей, не вполне самостоятельных, нуждающихся в руководстве. Все они маленькие, одинаковые и выглядят как какие-то элементы (может быть, это были клетки?) Они столпились вокруг высокого, похожего на человека, высокоразвитого Существа (букашки в сравнении с ним). Он разговаривал с ними мягким, терпеливым тоном Учителя. Его длинная тирада непостижимым образом одновременно (синхронно) извлекалась мной из глубинного Источника. Я вытягивала ее с напряжением - ее, готовую каждое мгновение прерваться, разорваться. Она имела вид натянутой нити, и проходя через мою голову, облекалась в слова. Я мысленно произносила их, натужившись, торопливо, чтобы успеть вытянуть побольше, пока не реализовалась угроза обрыва нити. Угроза казалось неизбежной настолько, что я все удивлялась, почему этого еще не произошло. Но этого так и не произошло. Я вытягивала нить, не прикасаясь к ней, просто напряжением воли, а произносимое мной и Учителем было одним и тем же и сливалось воедино (визуальный ряд был нечетким, персонажи воспринимались смутно). [см. сон №3335]
Мысленная, незавершенная фраза: «Марья Ивановна Власова по мнению Бориса Михайловича...».
Три-четыре серпантиноподобные нити тянутся сверху (дело происходит в помещении). Нижними концами они прикреплены к серому, похожему на валун предмету (видна его верхняя, округлая часть). Обрезаю нижницами, одну за другой, у самого основания, эти фиолетовые нити.
В конце сна отрезаю ломти мяса, нанизанного большим куском на вертикальный шампур. Мясо сырое, но почему-то буроватого цвета.
Привожу женщину в недавно занятую мной комнату. Вещи еще не разобраны, вид комнаты пока непригляден, но сама по себе она очень даже неплоха (хоть и находится в несимпатичной квартире). Женщина обращает внимание на мои зимние одеяла, указывает на одно, говорит, что оно более привлекательно. Отвечаю, что другое зато гораздо теплее.
Мысленные фразы (спокойным тоном): «Пурис. Пурис. Ну-ка, а анис есть?»
Живу в большой, запущенной коммунальной квартире, где проживает и свекровь* Гремы. Грема приходит с детьми навестить бабушку. Дети носятся по квартире, забираются на массивные диванные подушки, прыгают с них на диван. Мебель в квартире допотопная, облезлая (но комнаты большие). Я раздражена проказами детей. Они, не обращая на это внимания, скачут себе с подушек на диван, да еще и интересуются, прыгала ли я сама с этих подушек в детстве. Кипя от возмущения, принимаюсь за утренний туалет. Почему-то не в ванной (может быть, ее в нашей коммуналке нет?), а прямо в комнате. Стою в халате, в моих руках влажная салфетка, забираюсь под халат то через рукав, то через застежку, и обтираюсь, не переставая злиться на детей.
Географическая карта Африки с городом «Анкара», он же «Афины». Город обозначен на крайнем африканском севере, к нему (и от него) идет много черных жирных стрелок.
Мысленная фраза (женским голосом): «По-моему в таком уголке, по-моему втаком уголке, где никто ничего не знает» (слова после последней запятой произнесены с подтекстом, басом).
«И я вам ничего не могу. Посмотрите», - приговаривает женщина, разглядывая поднесенный к глазам небольшой цилиндрический сосуд из тонкого прозрачного стекла (отчетливо видится лишь он).
Мне нужно попасть на кухню, расположенную в отрыве от квартиры (роскошной, находящейся в многоэтожном доме, где под кухни выделен подвальный этаж). Разветвленная сеть подземных переходов соединяет выходы квартир со входами кухонь. В руках у меня бумажный пакет с объедками заварных пирожных. Я спросила, следует ли их выбросить или скормить домашним животным (кошкам и собакам, которых видела в комнатах). Хозяева апартаментов сказали, что недоеденные пирожные нужно обжарить для матери-старушки одного из них. Оба они, муж и жена, богато одетые, красивые, холеные, подробно объяснили, как нужно будет обжарить объедки (впрочем, объясняла, кажется, жена, муж присутствовал рядом молча). Выхожу с кульком из квартиры, не могу отыскать кухню, хотя когда-то уже была в ней. Плутаю, иногда возвращаюсь к дверям квартиры (что дается без труда). Надеюсь, что ноги выведут к цели, но прием не срабатывает. В ярко освещенных подземных коридорах (местами выходящих на поверхность) изредка попадаются жильцы этого дома-муравейника. Набредаю на играющих детей, спрашиваю, как пройти на кухню такой-то квартиры (не запомнилось, как я ее обозначила, но еще до этого подумала, что кухню было бы легче найти, если бы я знала номер квартиры). Дети объясняют дорогу, что не мешает опять заблудиться. На одной из развилок вижу огороженную решеткой каменную плиту. На ней высечено сообщение, что по решению правления жильцов квартире номер «108» вместо кухни выделен легковой автомобиль такой-то марки. Каким-то образом понимаю, что это та самая квартира. Удивляюсь неадекватной замене (кухни на автомобиль). Еще больше удивляет сообщение как таковое, поскольку кухня у этой квартиры есть. Продолжаю поиски, плутаю в надежде отыскать кухню, где ждет ужина старушка.
Пробираемся по нагромождениям и насыпям. Карабкаемся, цепляясь за трубы, по склону. Оказываемся перед большим вольером. Кто-то из наших высказывает какую-то мысль и добавляет, что сейчас мы увидим подтверждение. С его подсказки высыпаем в вольер корм. Появляется небольшая, заинтересовавшаяся кормом обезьянка (люди виделись условно, а обезьянка — отчетливо).
В нецветном, смутном сне, действие которого происходит в просторной квартире, сестра поглощена амурными делами, самозабвенно ведет соответствующие телефонные разговоры. Оказавшись невольной свидетельницей, с осуждающим недоумением думаю, как можно увлекаться такими вещами в таком возрасте.
Страда близка к завершению. Солнце освещает огромное золотистое убранное поле. Вдалеке смутно видятся купы деревьев. Спрессованные прямоугольные скирды свезены на правый край поля, там же стоит несколько крестьянок.
Мысленная фраза (женским голосом, бодро): «Танцевать будет чистенько» (речь идет о молодом мужчине).
Полупросыпаясь (после сна?) вижу зоны соприкосновения Сновидческого и Несновидческого пространств (Реальностей). Судя по уместившемуся в поле зрения фрагменту, Несновидческая Реальность представляла гигантскую сферу, равномерно заполненную умеренно ярким светом. К ее четкой, невидимой границе примыкает (охватывает ее) Сновидческая Реальность, светлое пространство которой заполнено множеством беспорядочно набросанных плоских цветных изображений (похожих на слайды?) Они образуют ровный слой в приграничной с Несновидческим пространством полосе. Рассмотреть их не удалось, видно было лишь живые яркие сочные краски. Казалось, я вижу именно свой участок соприкосновения Реальностей. Он находился высоко надо мной, и я подумала, что вижу что-то типа кладовой своих снов.
Мысленный диалог. Петя: «Хорошо, (если) я к вам сейчас приду, посмотрю?» - Я, с радостью: «Конечно!»
Книжная витрина с рекламой руководства по написанию пьес.
В незапомнившемся сне говорю, что не хочу своим присутствием нарушать какую-то симметрию.
Мысленная фраза (женским голосом, с мягким нажимом): «Ведите себя хорошо». Начиная просыпаться, полагаю ее адресованной мне. Проснувшись, не открывая глаз, вижу (нерезко, но вполне вживую, в цвете) женщину, обращенную к стоящей справа собеседнице. Та, худенькая, невысокая, в темной одежде, видится, в отличие от первой, условно. Первая сдержанно, приветливо улыбается, но почти сразу сгоняет улыбку, сочтя ее неуместной (на основании невидимой мне реакции собеседницы). Улыбка непроизвольно появляется снова, и снова сгоняется (по той же причине). Так повторяется несколько раз. Осознавая, что не сплю, с живейшим интересом наблюдаю за выразительной игрой мимики на лучащемся добротой лице.
Мысленная фраза (мужским голосом): «Это последняя случайность».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Наконец вещь, вымощенная от ... тиснением» (слово «вымощенная» использовано в несвойственном ему значении «устраненная»; а тиснение - в смысле, вытиснение).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским деловитым быстрым голосом): «Слушайте, давайте ... продажу на каждый день. Выберем такое начальство...» (фраза обрывается).
Мысленная, незавершенная фраза (мужским голосом): «И когда нужно было пойти — собственно, самим установить ...».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Я поступила в другой детский сад, о ... которого не подозревала».
Мысленная фраза: «И все же такое варенье ничуть не хуже... - после заминки фраза завершается глумливым тоном и измененным (возможно, принадлежащим кому-то другому) голосом: - ...остроносенькой».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Ах, нет ... через нее не пролезет».
Мысленная фраза: «Ничего, самое главное — знать, как они подъехали» (с какой стороны).
