Мысленный диалог разоряющихся аристократов, отца и сына, сдержанных, мягких, благородных (начало не запомнилось): «...полЯ». - «Они теперь не наши». - «Ах, Алеша, что ты в этом понимаешь? Как это, не наши?» - «Больше, чем когда-либо». Последняя фраза является дополнительным подтверждением предвиденья сына в отношении почти свершившейся, неизбежной утраты земельных угодий, о чем отец не имеет пока представления (в сыне угадывался юноша, а в отце - старик). [см. сон №4631]
Демонстрируются экстраординарные события вселенского масштаба. Когда происходит неожиданный сбой, ситуацию возвращает в нужное русло Билл Клинтон (тот самый). Движения огромных человеческих масс (перемещения, взаимные проникновения) представлены абстрактно, в виде занимающих все поле зрения гигантских облаков — размазанных, блеклых, медленно, мощно передвигающихся. Сам сбой не показан, бегло возник лишь Клинтон, быстро (усилием воли?) ликвидировавший его. Озабоченное, сосредоточенное лицо Клинтона виделось совсем вживую. [см. сны №4645, 4646]
Нахожусь в кабинете врача, на рутинном терапевтическом осмотре. Внезапно (без связи с действиями врача) начинаю все сильней нервничать. Неловко извиняюсь, объясняю, что это нечто мое старое, что было и прошло, а сейчас всколыхнулось. Врач роняет, что ничего себе «было». Он имеет в виду, что раз это и сейчас дает такую реакцию, значит, пережитое некогда потрясение и поныне обладает силой, внутренне живо. Нервозность незаметно исчезает. Врач берется за стетоскоп. Начинаю кашлять, приступы лавинообразно нарастают, вызывая чуть ли не удушье. Поглощенная кашлем, вижу вдруг на уровне лица шприц. Черный шприц, вверх черной иглой, находится в обтянутой медицинской перчаткой руке доктора. Шприц выглядит если не зловеще, то по крайней мере необычно и непонятно. Кашель мгновенно (незаметно) проходит. Не спуская глаз со шприца, спрашиваю: «Что это?» Сильнодействующее лекарство против кашля, говорит врач. Не отдавая отчета, что кашель прекратился, и чувствуя, что врач изготовился произвести укол, дрогнувшим голосом спрашиваю: «В какое место?», вообразив, что укол собираются делать — о, ужас! - в лицо. [см. сон №4658]
В дворцовых (внешне) апартаментах принимаю подружек в свой День рождения. Расшалившиеся гости устраивают беготню по комнатам, забегая и в ту, где спит Камила. Принимаю меры к тому, чтобы ее сон не нарушался. Теперь подружки забегают туда чуть ли не на цыпочках, необходимость соблюдать тишину придает остроту их забаве. Сон был светлым, эфемерным, воздушным, почти сказочным — дворцовый интерьер, светлые наряды, бесшумная грациозная беготня моих подружек. [см. сон 4668]
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза: «Потом ... но с этим поосторожней». Фраза будто бы относится к предыдущему сну и возникла после того, как я, полупроснувшись, пыталась почетче воссоздать предыдуший сон [см. сон 4667]
Нахожусь с сестрой дома. В комнату бесшумно входят ОНИ, три-четыре бесплотных Существа (с внешностью заурядных мужчин в сером, с серыми незапоминающимися лицами). Входят деловито, по-хозяйски. И хотя мы никогда ни о чем подобном не слышали и даже не подозревали, мгновенно догадываемся, что означает этот визит. Явились по наши Души. Поскольку это неотвратимо (и рано или поздно ожидает каждого), нами овладевает оцепенелое спокойствие. ОНИ собираются забрать наши вещи, всё подчистую. Один присаживается к журнальному столику, бегло просматривает бумаги. Пренебрежительно думаю, что вот так ОНИ накапливают себе богатства. Представляю там, у НИХ, где-то далеко, горы реквизированного, презренные кучи хлама. Идем с НИМИ вдоль нашего дома, редкие прохожие не обращают на нас внимания, слабо затеплившаяся было надежда на помощь тихо гаснет. ОНИ исчезают. Поворачиваем с сестрой обратно. Подумав, говорю, что в общем не имею ничего против того, что нас ожидает. К настоящему времени жизнь уже не кажется мне такой необходимой, баланс удовольствий и неудовольствий в ней сравнялся. Сестра соглашается, добавляет, что из удовольствий у нее осталось лишь скромное удовольствие тишины выходных дней. Поскольку ОНИ не появляются, думаю (сохраняя прежнее состояние духа), что, возможно, инцидент исчерпан. Тут же вижу в подворотне нашего дома ЛИЦО. Оно белеет на фоне темно-серого свода подворотни, четко видимое, на уровне гипотетической человеческой шеи. Понимаю, что ничего не исчерпано, тем более, что у второй подворотни стоят три фигуры, подобные первым. Подходят к нам, говорят про вещи, собираясь их забрать. Обсуждают эту проблему, я вдруг замечаю, что сестра исчезла. Спрашиваю: «А где моя сестра?» Приходится дважды повторить вопрос, прежде чем один из НИХ говорит: «Я ее на рынок отправил» (телепортировал). Иду с НИМИ по нашему двору, ОНИ о чем-то разговаривают, запомнился обрывок последней фразы (произнесенный с такой экспрессией, что я тут же проснулась): «...какой-то идиотской моды». [см. сны №4685-4688]
Будто бы припоминаю, что первый сон этой ночи начался по-иному. Оказываюсь в душевой кабинке. Бойлер вдруг покачнулся на своем креплении, задев кисть моей руки, которой я оперлась о стену (вода не была включена). [см. сны №4684, 4685, 4687, 4688]
Полупроснувшись, пытаюсь восстановить в памяти подробности первого сна этой ночи. Ничего не вспомнив, засыпаю. Появляется мысленная (моя, спокойная) фраза: «Вот, оказывается, что происходит в нашем мире». [см. сны №4684-4686, 4688]
В своей квартире, на большой кровати лежит только что родившая Кира. Роды были нелегкими, так что тут находится медсестра. Слабенький новорожденный лежит под боком у Киры, я стою около кровати. Кира, несмотря на перенесенные (и предстоящие) тяготы, пребывает в поразительно беспечном настроении, хотя и признается, что страдает от болей. Таково же ее отношение к младенцу - со страхом вижу, как она, желая подтянуть его повыше, ухватила дитя чуть ли не за голову. Медсестра неспешно готовится к исполнению процедур, приносит катетеры (для внутривенных вливаний), полупрозрачные трубки заполнены темно-красной кровью. Несколько катетеров кладутся в изножье кровати, в том числе на лежащие поверх одеяла крекеры (которые мы вообще-то собирались есть). Как в ступоре, не свожу взгляда с этой картины — смятое темное одеяло, на нем пара пакетов крекеров, а поверх - заполненный кровью (но снаружи чистый) катетер. В ночном блокноте у меня помечено, что сон был натуралистичен до жути. [см. сон №4728]
Мысленная (моя) фраза, порожденная воспоминаниями о первом сне этой ночи: "Недостающего, по-моему, много, а достающее пугающе натуралистично". Но сон своей натуралистичностью не пугал, и тем более не ужасал, а лишь поражал. [см. сон №4726]
Иду по берегу узкой реки, по густой, сбегающей к самой воде растительности. Из воды высовывается красивая кобра. Легонько брызгаю на нее, она не реагирует. Брызгаю сильней, зачерпывая вместе с водой темный прибрежный песок, но и это не вызывает реакции. Кобра не меняет положения и полна чувства собственного достоинства (я действую из озорства, не очень умного, что, в конце концов, и понимаю по виду кобры). На относительно коротком участке попадаются еще несколько кобр - в воде и в траве у воды. Они так же красивы, как и первая, вижу их (как и растительность и речку) отчетливо. Сразу же за кобрами условно видится стоящая по грудь в воде молодая женщина с ребенком . Это женщина из предыдущего сна. Останавливаюсь, рассказываю о змеях и об эпизоде с первой из них. Женщина в ответ что-то говорит о кобрах. [см. сон №4928]
В квартире, где я нахожусь, появляется черная кошка, отношусь к ней вполне терпимо. Проходя мимо дверей одной из комнат, вижу на широкой кровати, рядом с этой кошкой, еще трех, в отличие от первой, шелудивых. Размахивая первой попавшейся одежкой, гоню кошек прочь, с этажа на этаж, все ниже и ниже. Дом был, кажется, башенного типа, спускались мы не по лестницам, а переходя из комнаты в комнату (все они, насколько я смогла разглядеть на бегу, были уютно обставлены). Какие-то люди помогают мне, добираемся почти до выхода из здания. Тут первая кошка и еще одна превращаются в напиток (похожий на кофе с молоком). Каждая - в своем стеклянном бокале, которые стоят рядом, на круглом темном столе. ПРЕВРАТИВШИЕСЯ В НАПИТОК КОШКИ ЧТО-ТО СООБЩАЮТ (кажется, бессловесно). В том числе - что они мне еще пригодятся.
Речь идет о куда-то внедренном провокаторе, о его возможных провокативных действиях. Озабоченно говорится, в том числе, что «в девяти случаях из десяти» провокатор будет поступать в соответствии со своим предназначением.
В финале сна сестра бросает мне в лицо фразу о том, что я умру. Фраза поражает меня как содержанием, так и тем, что произнесена именно сестрой, да еще в резкой форме. Поразмыслив, отбрасываю бесплодные, не такие важные в данном случае "почему", сосредоточиваюсь на содержании фразы. Говорю, почти с недоумением (не только сестре, но и находящимся тут же людям), что смертны мы все. Нет человека, который не должен умереть. Так что непонятно, зачем это было сказано. Говорю спокойно, искренне, с оттенком укора.
Мысленная фраза: "Ведь он нашелся, его искали и нашли". [см. сон №0855]
Из незапомнившегося сна сохранились слова «Высшая олигархия».
Мысленная фраза (женским голосом): «Я теперь чувствую, что это — уникальность, кроме того».
Крупный пятнистый серо-бело-рыжий зверь (похожий на поджарую собаку) появляется из-за правой границы поля зрения и неспешно бежит влево. Внезапно вскидывает голову с простодушно приоткрытым ртом и, как бы что-то увидев, прибавляет ходу.
Белая, размером с визитку, карточка, содержащая символы и слова. Удалось уловить слово «ас-салями», не запомнилось, было ли оно написано или только помыслилось.
Дело происходит в моей комнате, на большой кровати. Лежу по центру, а сестра, обложившись книгами, у стены. Готовится к экзамену, уже ночь, она все не выключает радио. Переругиваюсь с ней, она уверяет, что радио ей помогает, не дает заснуть. Что-то рассказывает и засыпает, уронив голову на книги. За окном темень, хлопает входная дверь, кто-то входит в комнату и тихо выходит. Заканчивается сон мысленной (или просто записанной мной в блокнот) фразой: «Хозяин дома пришел и сказал выключить радио».
Простая женщина бесхитростно рассказывает об экспериментальном подтверждении своего изобретения. Оно касается бесконтактной передачи энергии между телефонными сетями. Изобретение казалось невероятным. Однако эксперимент (непрофессиональный, но остроумный) продемонстрировал, как этой энергией был разрушен образец. Цветок из тончайшей древесины потерял лепесток действием импульса, переданного бесконтактным способом из сети в сеть. По степени фантастичности это было соизмеримо лишь с простодушием женщины, не имеющей представления о масштабах своего дарования.
Обрывок мысленной фразы: «...которые поддерживают состояние потока, с одной стороны...» (имеется в виду точка зрения).
Мысленная фраза: «Вот это там, второе сердце».
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (бархатистым басом): «Так что никакого ... у него ради одного коллектива».
Однократная мелодичная трель мобильника.
Мысленные фразы (женским голосом, медленно, ритмично, мягко): «Где находится клалидол? Что такое клалидол, если такого слова нет?»
Мысленная фраза (женским голосом): «Они же, они же, они же, они лже».
Мысленный диалог (женскими голосами). Вяло: «Две тысячи девяносто пять, отнять...». - Энергично, нетерпеливо: «То же самое, повторить операцию».
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (спокойным, глуховатым женским голосом): «Только знаете, что ...? Вы ... звоните в какую цепь?»
Мысленная фраза: «Пытаясь их лишь ненадолго свести в указанное пространство, я претерпеваю неудачу». Фраза принадлежит мне и комментирует что-то, только что произошедшее. Слева неясно видится группа детей. Это их я пыталась вывести в «пространство», под которым подразумевается человеческое общество.
Сон, в котором в качестве доводов и контрдоводов использовались груды небольших, с ноготь величиной, кубиков. Чья кучка больше, тот и прав.
В финале сна говорю (эмоционально) фразу, завершившую тираду: «Вот что меня поразило, очень поразило, необычайно».
Устрашающие предположения относительно кажущихся безобидными фактов. Раздваивания смыслов? Персон?
Мысленные фразы: «Вот этой Земли. Как она еще только держится, непонятно».
Сон, повествующий о религиозных культах (запомнилось, что среди них был суфизм). Последовательно демонстрируется очередной драгоценный камень и смутные элементы соответствующего культа, камни были размером с палец, красивые, яркие, разнообразных цветовых оттенков.
Уличный мусорный бак с разбросанным вокруг осклизлым тряпьем. Находящийся за пределами поля зрения человек (видны его руки) брезгливо, двумя пальцами (а потом совком) переправляет тряпье бак.
Обрывки мысленной, незавершенной фразы: «Поскольку ... то ... означает для нее не меньше...».
Обрывок мысленной фразы (в быстром темпе): «Зато этот звук...».
Несколько раз повторившаяся мысленная фраза: «Не играй, сеньора, с ней».
Мысленные фразы: «С видом на жительство. Два пустения с видом на жительство».
Мысленная фраза (женским голосом): «Вы в такую грязь вкапываетесь». Смутно видится женщина.
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «Белые, отправляющиеся туда, взяли с собой...». Речь идет о цивилизованных (белых) людях, отправившихся к первобытным и взявшим с собой все виды семян.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Ах, нет ... через нее не пролезет».
Держу за головку цветок (типа тюльпана), чашечка которого обильно смочена густой темной кровью. Несколько раз осторожно сжимаю пальцами лепестки, выдавливая кровь на подстеленный газетный лист (это видно смутно, не в цвете).
Заливаю сливками ягоды клубники.
Сдираю с чего-то белую наклейку. Появляется мысленная фраза: «И потом, кто хочет добраться до глубины...» (окончание неразборчиво).
В конце сна энергично спорю с оппонентами. Они стояли сплоченной группой в левой части поля зрения, а я — справа от них.
Мысленные фразы: «И зубов! Надо зубов чистить».
Мысленное двустишье: «А в такие смотришь ты/ Чтоб запоминать черты» (речь идет об очках).
Сон, в котором справа находилось несколько действующих лиц, а слева, в большом аквариуме, плавала средней величины, серовато-серебристая рыба.
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (женскими голосами). Невнятно, издалека, полувопросительно: «...в чем дело». - Резко: «Ну, не знаю».
Держу лист с текстом (не запомнилось, на каком языке). Читаю с возрастающим недоумением из-за несоответствия, которое чувствую, но не могу уловить. Дочитав, понимаю, в чем дело. Повторяющееся в тексте назывательное существительное не заменено новым (как это должно было бы быть). Слово это, в отличие от остальных, видится прямоугольником, заполненным серыми мазками и не выходящим за печатную строку. Недоумение сменяется новым — а почему существительное не заменено?
В стакан с чаем малыш забрасывает крошки, соринки, и даже живых мух. Велю ему прекратить, заглядываю сверху в стакан — бр-р-р.
Некто высокий, крупный, в черной одежде входит в кухню из глубины не моей половины квартиры. Двигается бесшумно, легко (невесомо?) Вижу его со спины, когда он проходит через кухонный дверной проем. Вижу из своей комнаты, из кровати. Судя по тому, что он виделся более-менее сносно, в квартире не было слишком темно.
Мысленная фраза (женским голосом, с ноткой осуждения): «Почувствовать невежество».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (спокойным женским голосом): «Во-первых, это только ... Для личного пользования». Смутно видится нескольких диванных подушек.
Мысленные фразы (простодушным мужским голосом): «Извините, я все не понял смехом. Я все не по-вашему делаю».
Представление началось, подошедшая к сцене женщина объявляет, что пока идет пролог, зрители могут перекусить в фойе, там для них выставлено угощение. Ощутив дикий голод, я была готова ринуться туда немедленно, но для маскировки спрашиваю у рядом сидящих, не хотят ли они, чтобы я им что-нибудь принесла. Они (трое) охотно принимают предложение, вхожу в фойе, окидываю взглядом угощение, подавляю желание наброситься на все подряд. Соблюдая приличия, аккуратно вытягиваю четыре ломтика хлеба, потом, не удержавшись, прихватываю для себя еще один. Неторопливо намазываю маслом, осматриваю еще раз содержимое ваз и останавливаю выбор на мясном паштете, наиболее соответствующем моему чудовищному аппетиту.
Мысленная фраза (быстрым женским голосом): «Я вижу хоть два коричневых, коричневатых тома, похожих на себя».
Смотрю на несколько исписанных с обеих сторон клочков бумаги (якобы конспектов снов сегодняшней ночи), слегка удивляясь такому обильному улову.
Сосед жалуется, что у него через открытое окно украли словари. Просыпаюсь ночью, вижу, что дверь в мою комнату открыта, решаю, что кто-то норовит что-нибудь украсть у меня. Не предпринимаю никаких мер. Проснувшись поутру (наяву), выясняю, что дверь приоткрылась сквозняком.
Обрывки мысленной фразы: «...в ... или в Клавлицу».
Мысленные фразы (уверенным женским голосом): «Больше уже нельзя верить. Она грязная» (последнее слово сопровождается гнусным довольным смешком).
Мысленная, незавершенная фраза: «Подымим только у этой мизы, и после еще...».
Окончание мысленной фразы: «...и спросил, а до какого места надо идти?» Фраза сопровождается неразборчивым изображением.
Мысленно, бессловесно сообщается, что служитель культа подвергся судебному приговору за то, что изданная им книга форматом не соответствовала стандарту (была слишком узка). Видится узковатая книга в красной обложке, по которой идут белые буквы.
На фоне незапомнившегося изображения мысленные, неполностью запомнившиеся фразы: «То бишь нас было с собакой. А...».
Мысленная фраза: «Блеск ненаказанности».
Пробираемся по немыслимым дорогам сложного рельефа фантастического места. Оказываемся в глухомани, находим временный приют в одной из изб. Хозяином жилья является высокий худощавый пожилой мужчина. По закону этих мест мне необходимо представить справку о работе. Хозяин заполняет соответствующий бланк (вписывает несколько слов). Прежде чем отдать бланк в контору, взглядываю на него. Отчетливо вижу, легко читаю, и даже запоминаю вписанные слова (к утру забывшиеся). Они были странными, как бы не имеющими отношения к теме, но в то же время из них следовало, что работа моя состоит в ухаживании за хозяйским Драконом. Сон смутно показывает стоящую справа от избы светлую дощатую решетчатую клетку. Сквозь щели видится бледно-светлый, трудно различимый Дракон, похожий на гигантского, с меня ростом, морского конька (он может находиться там лишь в вертикальном положении). Настает пора возвращаться домой. Оказываемся в поезде. Без проблем и тягот пешего пути, быстро, комфортно преодолеваем сложный путь. Прибываем на конечную станцию местного поезда, к несказанному удивлению видим там давешнего хозяина. Не можем понять, как ему, отправившемуся в путь позже нас, на велосипеде, удалось прибыть одновременно с поездом (и даже не запыхаться, могу добавить я сейчас, излагая сон).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся, незавершенная фраза: «Слушая его речь, я не отнимаю ... а бессл(овесно)...».
Из энергичной мысленной тирады более-менее четкой оказалась лишь последняя фраза: «Места любви обв..ы» (последнее, неполностью ухваченное слово было трехсложным, с ударением на среднем слоге).
Мысленная фраза, постепенно пробивавшаяся из глубины, становившаяся все отчетливей, пока я не смогла разобрать и записать ее: «Двести восемьдесят семь». Перед этим были, кажется, еще числа, но они не пробудили меня.
Длинный сон, в котором кто-то все пытался что-то переделать — то ли ситуацию, то ли обстоятельство.
Ко мне, в просторную квартиру, явились Айс и еще одна-две женщины из группы, занимающейся духовными практиками. Принесли немного еды (нам на трапезу), разговариваем. Подходит Мицци (кошка). Беру ее на руки, как всегда преисполняясь нежности. Закрадывается подозрение, что кошка давно не кормлена. Иду (с чувством вины) на кухню, решаю дать ей кусочек принесенного визитершами мяса. Открываю холодильник (несколько раз), он забит продуктами, часть разместилась на примыкающем к нему столе. Догадываюсь, что визитерши временно пристроили здесь свои личные покупки. После недолгого раздумья отщипываю пару кусочков мяса для Мицци. Сажаю ее на подоконник, с сочувствием смотрю, как она, бедняжка, не в меру изголодавшись, жадно жует мясо, и будучи не в силах сразу его проглотить, в голодном нетерпении перебирает (лежа на спине) задранными вверх лапами (передними она еще подправляла мясо во рту).
Мысленная, неполностью запомнившаяся фраза: «...сможете ли дальше видеть их, особенно Соню» (имеется в виду несносная Соня-повариха).
Поочередно, крупным планом демонстрируются два мужских портрета, опубликованные на разных страницах газеты.
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «Стулья ... ну, стулья со своими стульями где-то».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Моя ... была ... просто под влиянием слепого момента».
Мысленная, с пробелами запомнившаяся фраза: «Кто сможет разместить ... с ... с немым подтверждением выхода из положения» (речь идет о выходе из положения неблагоприятного).
Мне снится, что я СПЛЮ (в одиночестве) в какой-то квартире. В нее украдкой проникает незнакомец. Сон показывает его, тихо бродящим по комнатам (дело присходит ночью, человек видится черным силуэтом). Просыпаюсь, не открывая глаз пытаюсь понять, что происходит. Далеко не сразу становится ясным, что в квартире посторонний. Каким-то образом вижу его, но никак не удается открыть глаза, чтобы убедиться в этом воочию. Долго и безуспешно борюсь сама с собой.
Мысленные фразы (мужским голосом): «Постой, Иэ. Стой, я тебе говорю!» (первая фраза звучит мягко, вторая резко, все это сопровождается невнятным изображением).
Медленно вписываю зеленым фломастером какое-то слово в строчку настенного календаря.
Упитанный мальчик лет семи в темных шортах с длинными лямками, босой. Он упирается руками о край дивана, чуть приподнимается и усаживается поглубже, к самой спинке.
По горизонтальным полосам, нанесенным светлым составом на вертикальный лист бумаги, перемещается кто-то, ворующий энергию.
